Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая - Нелли Шульман

— Вот, — Аарон отступил от стола, — пока я тут говорил, и шкатулка ваша готова. У вас там язычок на замке разболтался, я починил. Не надо, — он остановил старика, увидев, как тот полез в карман куртки, — право, не стоит. А вы, случайно, не раввин? — вдруг спросил Аарон.

Старик погладил бороду и усмехнулся: "Случайно, он самый".

Аарон вытер руки о фартук и робко спросил: "Тогда можно с вами посоветоваться?"

Он взглянул в обрамленные морщинами серые глаза, и, вздохнув, — начал говорить. Старик внимательно слушал. Потом, потянувшись за карандашом и клочком бумаги, он написал адрес: "Пусть ко мне придут, на Веллклоуз-сквер. Там, — он склонил голову набок и забрал шкатулку, — посмотрим. Спасибо вам, — он крепко пожал Аарону руку.

Аарон прислонился к косяку двери и прочел: "Раввин Хаим Шмуэль Яаков Фальк".

— Понял, кому ты шкатулку чинил? — услышал он смешливый голос хозяина, сеньора Мендозы.

— Нет, — недоуменно пожал плечами Аарон.

— Магу, волшебнику и чародею, — отозвался хозяин, запирая ворота. "Он спас Большую Синагогу, куда ты ходил сегодня, от пожара. Он заставляет вещи перемещаться с места на место, и субботние свечи у него горят всю Субботу, не оплывая и не затухая. Он один такой, Фальк, — добавил Мендоза, — говорят, еще на Святой Земле есть такой раввин, как он — и все.

Аарон вдруг улыбнулся, и поднял глаза к прозрачному, вечернему небу: "Спасибо Тебе".

Марта надела перед зеркалом чепец. Натягивая перчатки, она сказала сыну, что устроился на коленях у Бесси, рассматривая книжку: "Мама сходит в библиотеку, и сразу вернется. Ты не балуйся, милый!"

— Он у нас хороший мальчик, — Бесси ласково погладила Тедди по каштановым волосам. Марта поцеловала сына в прохладную щечку, и вышла. Дождавшись, пока ее шаги стихнут, девушка зло пробормотала: "Вот же сучка! Еще вдовой притворяется. Сбежала с любовником от мистера Мэтью, и даже сына ему не дает видеть. Ничего, — она перевернула страницу, — сейчас папа к нам придет, милый мой!"

— Папа! — радостно повторил Тедди. Бесси подумала: "Он с ней разведется, непременно. Она ему изменяла, любой суд решит в пользу мистера Мэтью. И тогда…, - она блаженно закрыла глаза, вспомнив мимолетное прикосновение его губ и растерянный голос: "Я не должен был себе этого позволять, мадемуазель Элизабет, зачем я вам нужен. Я ведь женат, хоть и формально…"

— Поженимся, — улыбнулась Бесси, — и он меня увезет в колонии. У него поместье, рабы, я буду жить, как королева.

Мэтью подождал, пока Марта свернет за угол. Незаметно проскользнув к заднему ходу в пансион, он достал ключ.

— От мисс Касл, — ласково сказал Мэтью, открывая дверь. Юноша поднялся на второй этаж и тихо постучал. Бесси сразу же открыла дверь гостиной. Мэтью, оглянувшись, поцеловав ее, попросил: "Ты посмотри, чтобы она не вернулась, совсем не хочется скандала".

— Конечно, милый, — она вышла в коридор. Мэтью позвал: "Сыночек!"

Тедди сидел в высоком креслице у стола. Мэтью устроился рядом. Взяв книжку с алфавитом, он спросил: "Будешь конфетки? Вкусные конфетки, с марципаном. Сладкие. Попробуй, — он протянул ребенку одну. Тедди надкусил и рассмеялся: "Еще!"

— Конечно, сыночек, — Мэтью наклонил над ладонью шелковый мешочек, и высыпал конфеты — белые, розовые, зеленые.

— Бери, сколько захочешь, — нежно добавил он.

Джон присел рядом с сыном: "Но ведь ты мне ничего не говорил…" Юноша обхватил руками колено и горько ответил: "А что говорить, когда ее больше нет?"

В кабинете были распахнуты окна. Нежное, вечернее небо на Ганновер-сквер отливало розовым светом, где-то вдалеке слышались звуки фортепиано.

— Опять жасмином пахнет, — Джон устроился на подоконнике и вздохнул: "Сыночек, как ты мог подумать, что я бы выгнал твою жену? Пятнадцать лет, это, конечно, немного рановато, — мужчина развел руками: "Но что, же делать?"

— Так зачем ты мучаешь Джо? — зло спросил сын. "Она любит Иосифа, и он ее тоже. Это видно, сразу — они друг без друга жить не могут. Потому что, папа, — Джон помолчал, — если бы ты выгнал Гениси, я бы уехал вслед за ней, наплевав на титул и все остальное. Есть вещи важнее титула".

— Страна, — тихо отозвался отец. Он все глядел вдаль, и юноша подумал: "Ведь ему еще сорока нет, он молодой совсем. И столько лет один".

— Страна важнее, — повторил герцог и усмехнулся: "Ставь благо государства выше собственного". Он легко спрыгнул с подоконника. Наклонившись над сыном, Джон поцеловал светлые кудри: "И благо своих детей — превыше своего. Я же боялся, милый, я и так — вас обоих чуть не потерял".

— Ты боишься? — недоверчиво спросил сын.

— Не дурак же я, — хмыкнул Джон, и усмехнулся: "Ладно, пойду к твоей сестре, попрошу прощения. У Иосифа тоже".

Джон обрадовано поднялся и тут же вздохнул: "Только в синагоге им отказали".

— Ну, — заметил Джон, забирая со стола пистолет, — это не последняя синагога в мире. Если твоя сестра Картахену атаковала, то со всем остальным она тоже справится. Иди-ка сюда, — он обнял сына и шепнул: "Мне очень, очень жаль, милый мой, что так все случилось". Джон уткнулся лицом в его крепкое плечо, вдыхая дымный, лесной запах, и немного постоял — просто так, как в детстве.

— Ты ужинать будешь? — спросил он, — или тебе с собой собрать?

— С собой, — вздохнул отец, — я вряд ли раньше завтрашнего полудня появлюсь, очень много работы.

Джон поднялся по широкой, мраморной лестнице и постучал в комнату дочери. "Я не хочу, есть, — донесся до него угрюмый голос Джо.

— Открой, пожалуйста, — попросил герцог. "Я ненадолго". Джо распахнула дверь. Скрестив руки на груди, — она была в рубашке и бриджах, на столе, в пепельнице, дымилась сигарка, — девушка ядовито спросила: "Ну что еще?"

Джон увидел белую розу, что лежала на кровати — узкой, высокой, с простым холщовым бельем, Посмотрев в припухшие, заплаканные глаза, дочери, он тихо сказал: "Я пришел попросить прощения. Я был неправ, Джо".

— Папа, — растерянно пробормотала Джо. Отец, гладя короткие, темные волосы, шепнул: "Я просто боялся, милая, со мной такое тоже случается. А ты не бойся, не надо. Отправляйся туда, куда тебя сердце зовет".

Она подняла голову и, блеснула глазами: "Иосиф тут был, записку мне прислал — нам надо сходить завтра к раввину Фальку, на Веллклоуз-сквер. Он может нам помочь".

— Так идите, — смешливо отозвался герцог. "Вы ведь жених и невеста. Ходите спокойно вместе, куда вам надо. Перед Иосифом я тоже извинюсь".

— Он сказал, — Джо присела на стол, закинув ногу на ногу, и затянулась сигаркой, — что хочет в Амстердаме жить. Чтобы я была рядом с вами, с семьей. Папа, — она вдруг улыбнулась, — я тебя люблю.